У меня не было времени ныть в подушку и жалеть себя, как это делают другие. Самое сложное что было - это одеваться со вкусом. Я не из богатенькой семьи и к тому же не знал как одеваться так, чтобы быть на голову лучше натуралов в школе и т. Я просматривал кучу фоток и подобрал себе нормальный стиль, все было сдержанно и без излишек, какие можно увидеть на показах мужской моды, никаких ярких цветов и обязательно всегда, как можно было я носил стильный галстук с рубашкой и пиджаком, это действовало на гомофобов как красная тряпка на быка.
Можете себе представить, как мне завидовали, я бы даже сказал некоторые субъекты меня стали ненавидеть еще сильнее. Но меня-то это заводило еще больше, я уже не мог остановиться. Меня начали уважать, не все конечно, но те кто раньше сторонился меня, некоторые из девчонок, кто раньше сторонился меня, стали меня хвалить, если я блистал своей одеждой или стильной стрижкой.
Я хотел рассказать свою историю всем кто не верит в себя, чтобы вы уважали себя и верили в себя, мне кажется это самое главное даже если никто о тебе не знает. А если знают не те кто надо, то это делает тебя еще сильнее. Самый главный момент это заниматься активно спортом, это здорово помогает.
Наверное название моей истории покажется странным, но оно именно об этом. Всем удачки! И если в Ельнинском уезде сто лет назад проживало душ обоего пола, то теперь доживает 19 тысяч. Однако церковь была закрыта в начале восьмидесятых годов, начала действовать недавно, архивы неизвестно где, но будем искать.
Уваровская церковь оказалась маленькой, приземистой и старой — конца го — начала го столетий. Кладбище за нею существовало, но ни крестов, ни могил не просматривалось под сплошным снегом: на нём давно не хоронили, и никто не навещал своих близких. Мы попали к концу службы, что шла в наспех отремонтированном правом приделе, прихожан оказалось на редкость мало и, в основном, старушки. Пожилой священник приехал недавно и ничего не знал.
Я стал толковать что-то о народнике Алексееве, но Тимофей Васильевич перебил меня:. Про народников мои старушки и слыхом не слыхивали, а помещика, поди, не забыли. Не забыли. И с помощью некоего Алексея Васильевича, на которого указали старушки, мы быстро установили, что Иван Иванович Алексеев, помещик села Высокое, действительно похоронен здесь, при уваровской церкви, но крест с могилы пропал, а место её Алексей Васильевич готов показать, когда растает снег.
На окраине села Высокого меня ожидала большая куча битого кирпича — всё, что осталось от дома, где я когда-то учился ходить. Но ещё сохранились остатки двух аллей. Не помню, но говорили, что я, забыв о всех, начал вдруг метаться по снегу среди этих остатков…. На обратном пути я молчал, и сопровождающие ко мне не обращались, понимая, что происходит в душе моей.
